Как пишет «Комсомольская правда», выход в море из Архангельска несколько задержался - сначала из-за пьянства представителей портовой власти, потом из-за непогоды. Суда вынуждены были отстаиваться у Зимнего берега, пережидая сильный северный ветер. Лишь через 14 дней суда экспедиции «Кротов» и «Святой Елисей» подошли к южному берегу Кольского полуострова, бросив якорь на рейде Пялицы. Природа предстала перед глазами путешественников совсем иной, нежели на восточных берегах Белого моря. Новые виды водорослей, моллюсков и ракообразных свидетельствовали о приближении открытого океана.
«Знакомство наше с Лапландиею, - писал Бэр, - было неожиданно. Противные ветры задержали нас на берегах Белого Моря, и мы только налету обозрели эту страну. Оттого трудно нам указать для будущих путешественников места, в которых бы удобно было собирать коллекции растений и животных. Западный берег Белого моря уставлен скалами; на нем вы не скоро отыщете хорошее якорное место. Корабли обыкновенно пристают в устьях рек».
Жители Пялицы встретили Бэра и его спутников очень радушно. К удивлению путешественников, это оказались по преимуществу достаточно зажиточные и культурные люди. Общение с ними совершенно изменило мнение Бэра об обитателях арктического побережья. Сохранился рисунок участника экспедиции художника Редера «Деревня Пялица в Русской Лапландии». По мнению специалиста по литографии П.Е. Корнилова, работа должна была бы занять место в ряду литографий Русского музея. М.М. Соловьев в книге «Бэр на Новой Земле» так описывает эту работу: «Суда стали на якорь у деревни Пялицы, расположенной в юго-восточной части Кольского полуострова, изображенной Редером на исключительном по передаче настроения листе. Раскраска его обращает внимание удивительной мягкостью. Архитектурный пейзаж, кресты, погосты, обрывистый берег и пр. прекрасно дают понятие об этом уголке».
Оставив Пялицу, из-за штормовой погоды суда экспедиции долгое время не могли выйти из Горла Белого моря. Используя вынужденные остановки, вместе с Леманом и Редером Бэр совершал длительные экскурсии в глубь побережья, во время которых изучал местные горные породы, среди которых он отметил гнейсы, граниты и сиениты.
Потом Бэр побывал в Поное. Путешественники остановились в одном из зажиточных домов. Прием, оказанный участникам экспедиции, превзошел все ожидания. «Мы со всеми нашими спутниками, после утомительного перехода по тундре, на которой совсем промокли от сильного проливного дождя, прибыв в Понойское ущелье, в жилище крестьянина, совсем не имевшего пашен, не только могли восстановить свои силы, но даже встретили отличное угощение. Вымывшись в удобной бане, мы в веселой, просторной, не только опрятной, но даже красиво убранной избе нашли более постельного белья и удобств, нежели нам нужно было. Не было недостатка ни в чае, и при том самого отборного сорта, ни во всех к нему принадлежностях, как-то сахаре и роме, ни в красивом самоваре и потребной фарфоровой посуде, ни, на другое утро, в фаянсе для сытного завтрака, состоявшего из многих блюд», - вспоминал Бэр.
Побывав в Поное и обследовав его окрестности, экспедиция отправилась к Новой Земле. Лапландские исследования Бэра дали ценный научный материал. В 1840 году он совершил еще одно путешествие в Лапландию.