Его имя присвоено заводу в Махачкале, улицам в Мурманске, Североморске, Полярном, Усть-Каменогорске и Махачкале, школам в Каспийске и Москве.
По легенде, именно Магомету Гаджиеву приписывают фразу: «Нигде нет такого равенства, какое существует на подводной лодке, где все или побеждают, или погибают». И уже без всяких легенд — именно легендарный командир дивизиона бригады боевых подводных лодок Северного флота ввел традицию отмечать количество потопленных в боевом походе вражеских кораблей соответствующим числом холостых выстрелов из орудий подводных лодок при победном возвращении в базу.
Его подвигам во время Великой Отечественной войны можно только удивляться, хотя провоевал он меньше года — 13 июля (по другим данным — 12 мая) 1942 года подлодка «К-23», сопровождавшая союзнический ленд-лизовский конвой, на которой комдив Гаджиев был старшим на борту, была потоплена вражеским самолетом...
Аварец по национальности, Магомет Имадутдинович Гаджиев родился в крестьянской семье в ауле Мегеб Гунибского района Дагестана. С апреля 1920 по май 1922 года — он воспитанник и телефонист в частях Красной Армии, участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе.
В Рабоче-Крестьянском Красном Флоте он с 1925 года. В 1931 году окончил Военно-морское училище имени М.В. Фрунзе, служил на подлодках Черноморского флота. С августа 1933 года Магомет Гаджиев на Тихоокеанском флоте, где командовал несколькими субмаринами. 23 декабря 1935 года за успехи в боевой подготовке капитан-лейтенант Гаджиев был награждён орденом Ленина, став первым уроженцем Дагестана, удостоенным высшей награды СССР.
С 3 октября 1940 года он, выпускник академии Красной Армии имени Ворошилова — командир 1-го дивизиона бригады подводных лодок Северного флота. Уже с первых дней войны, с июня 1941 года, дивизион под командованием капитана 2-го ранга Гаджиева осуществил 12 смелых и сложных операций. На личном боевом счету подводника Магомета Имадутдиновича к маю 1942 года было 10 потопленных транспортов и кораблей врага! Рекордный результат... 23 октября 1942 года капитану 2-го ранга Гаджиеву Магомету Имадутдиновичу присвоено звание Героя Советского Союза. Увы, посмертно...
Адмирал Арсений Головко, командующий Северным флотом во время войны, так вспоминал о своем боевом товарище Магомете Гаджиеве в своей книге «Вместе с флотом»: «...Гаджиев сказал однажды, что командир-подводник должен быть самым невозмутимым из самых хладнокровных моряков, должен иметь пылкое воображение романиста и ясный здравый смысл, присущий действиям делового человека, должен обладать выдержкой и терпением завзятого рыболова, искусного следопыта, предприимчивого охотника.
Прежде всего это относится к самому Гаджиеву, человеку без страха и усталости. Это он, Магомед Гаджиев, кавказский горец из заоблачных аулов Дагестана, ставший подводником, после первого же выхода в море, на коммуникации противника (на второй день войны), доложил свои выводы из рекогносцировочного поиска: «Уничтожать вражеские суда следует не только торпедами, но и применяя артиллерию подводных лодок».
Выводы были абсолютно правильными для действий лодок именно того типа, о котором шла речь: субмарин типа «К» (из ласково называли на флоте «Катюша»), вооруженных двумя 100-миллиметровыми орудиями с хорошей дальностью огня и двумя 45-миллиметровыми пушками. Для лодок других типов, с меньшим вооружением, такая тактика не годилась, а для «Катюш» была целесообразной и легла в основу боевого воспитания комдивом Гаджиевым подчинённых ему командиров кораблей. Причём воспитания на практике, а не только в теории.
Холостой выстрел 19 сентября 1941 года над рейдом Полярного при возвращении подводной лодки капитан-лейтенанта Уткина из похода был не только салютом в честь первой одержанной экипажем победы, не только ознаменовал собой рождение новой флотской традиции; одновременно он известил о начале ещё одной новой тактики наших подводников, предложенной и введенной Гаджиевым ещё 12 сентября. Уткин дельно использовал рекомендации и указания своего комдива. По необходимости (поскольку не было возможности произвести торпедную атаку) лодка всплыла в надводное положение, и в течение трех минут её комендоры артиллерийским огнём уничтожили транспорт противника, шедший к Варангер-фьорду с грузами для лапландской группировки фашистских войск.
На одном из подвигов Гаджиева стоит, пожалуй, остановиться наиболее подробно. Когда снимался в советские времена знаменитый фильм о подводниках «Командир счастливой «Щуки», прототипом главного героя вроде бы должен был стать знаменитый подводник Николай Лунин. Однако сценаристы решили сделать образ как бы собирательным — и многие эпизоды боевых действий подлодки, на которой старшим на борту был именно Гаджиев, тоже вошли в картину, ставшую в свое время, пожалуй, самой популярной лентой о подводниках.
Закончив постановку мин, подлодка «К-3» действовала в так называемом Лоппском море, представляющем собой лабиринт шхер. Противник использовал эти места, изобилующие островками и узкими проливами, для проводки конвоев, а подходы к ним плотно заминировал. Как только было обнаружено одно из таких заграждений, Гаджиев решил пройти под минами. Это было исполнено, несмотря на риск, и «К-3» вышла на коммуникации противника. Риск оправдался: вскоре вахтенный офицер увидел в перископ на расстоянии тридцати кабельтовых большой транспорт, шедший под охраной сторожевого корабля и двух сторожевых катеров типа «Морской охотник».
Через десять минут лодка произвела торпедную атаку. Были выпущены четыре торпеды. Захваченный врасплох противник не успел уклониться от них. Зафиксировав потопление транспорта, командир увёл лодку на глубину. Однако вражеские наблюдатели успели заметить перископ. Началось преследование лодки кораблями охранения. После нескольких бесполезных попыток уйти из-под бомб, Гаджиев велел лечь на грунт возле одного из островов. Это решение было разумным, поскольку на карте тут значилась подходящая глубина.
Командир лодки выполнил указания комдива. И вдруг, в момент погружения, лодка с ходу коснулась грунта: глубины в действительности не соответствовали данным на карте! Между тем гитлеровцы продолжали сбрасывать бомбы всё ближе и ближе к месту, где находилась на грунте «К-3». Корпус лодки сильно содрогался от взрывов. Бомбы рвались сериями, через каждые две минуты. Стало ясно, что противник по каким-то признакам определил местонахождение лодки.
Догадался, в чём дело, Гаджиев. В результате близких разрывов глубинных бомб была нарушена герметичность топливных цистерн, появилась течь, и на поверхность всплывал соляр, пятна которого демаскировали лодку. С минуты на минуту противник мот накрыть её бомбами. Положение «К-3» оказалось незавидным: оставаться на грунте было опасно, это грозило гибелью. С решением комдива Гаджиева согласились и командир лодки Малофеев, и комиссар Гранов: срочно всплывать и начинать артиллерийский бой!
Фашисты ошалели от такой наглости русских. Едва «К-3» всплыла, артиллеристы кинулись к пушкам и, прежде чем противник успел прийти в себя от неожиданного появления подводной лодки на поверхности, открыли огонь по вражеским кораблям.
Когда дым рассеялся, на месте вражеского сторожевика плавали обломки. Несколькими залпами был «накрыт» и потоплен вражеский сторожевой катер. Теперь от всего конвоя противника остался единственный немецкий «морской охотник», который не стал ожидать, когда потопят и его, а предпочел позорно убежать за остров...
Впоследствии множество советских командиров подлодок следовали «гаджиевской науке» — смело атаковали корабли противника артиллерией, если «торпедные возможности» лодок были исчерпаны.
Сейчас город Гаджиево, названный именем героя и Дагестана — вполне современный городок, база подводного флота. Автору этих строк довелось много лет служить там. И помню, с каким почтением военные моряки, жители городка, школьники воздавали почести Магомеду Гаджиеву. Память о нем жива до сих пор и будет жить вечно...
